Интенциональный и когнитивный аспекты смысла высказывания

• Автор: Кобозева, Ирина Михайловна
• Шифр специальности: 10.02.19
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 92 с.; 20х14 см

1. Введение
Часть 1. СМЫСЛ ВЫСКАЗЫВАНИЯ КАК РЕЗУЛЬТАТ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ВХОДНОЙ ИНФОРМАЦИИ СОЗНАНИЕМ ГОВОРЯЩЕГО
1.1. “Смысл” как неоднозначный термин л ингвистической семантики
1.2. “Смысл” и “значение” как концепты обыденного сознания
1.3. Смысл предложения-высказывания как многоаспектное информационное целое
1.4. Несводимость смысла высказывания к актуализации его значения
1.4.1. Намек как способ косвенного выражения смысла
1.4.2. Интерпретирующий речевой акт как выражение субъективного понимания смысла высказывания
1.5. Специфика когнитивно-лингвистического подхода к описанию смысла высказывания
Часть 2. ИНТЕНЦИОНАЛЫ 1ЫЙ АСПЕКТ СМЫСЛА ВЫКАЗЫВАНИЯ И ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА ЕГО КОДИРОВАНИЯ
2.1. Интенциональность сознания и ее отражение в языке
2.2. Различия в свойствах слов, обозначающих интенциональные состояния и их объекты, как отражение качественных различий между самими состояниями
2.3. Имплицитная информация об интенциональных состояниях сознания в значении синтаксических типов предложений
2.3.1. Интенциональный компонент смысла общевопросительных предложений русского языка
2.3.2. Регулярные модификации интенционального компонента смысла ВП в косвенных речевых актах
2.3.3. О критериях иллокутивной самостоятельности частей сложного предложения
2.4. Имплицитная информация об интенциональных состояниях сознания в значении лексических единиц языка
2.4.1. Имплицитные ИС в семантике предикатов
2.4.2. Имплицитные ИС в семантике местоимений
2.4.3. Имплицитные ИС в семантике вводных (модальных) слов и модальных частиц
2.4.4. Несовместимость ИС как глубинная основа ограничений на встречаемость модальных частиц в высказываниях с определенной иллокутивной функцией
2.5. Реконструкция внутреннего мира коммуникантов по данным диалога
Часть 3. Когнитивный АСПЕКТ смысла ВЫСКАЗЫВАНИЯ
3.1. Некоторые языковые средства вариативной интерпретации действительности
3.1.1. Коннотации этнонимов как средство выявления национальных стереотипов
3.1.2. Концептуальная метафора и другие средства вариативной интерпретации действительности в политическом дискурсе
3.2. Когнитивные структуры и механизмы, используемые в процессе вербализации визуальной информации
Заключение
Список сокращений терминов в тексте "
Список основных работ автора по теме доклада
Библиография

Целью доклада является изложение и теоретическое обобщение результатов, полученных автором в ходе многолетних исследований семантики и прагматики высказывания. В гой сложной системе, которую представляет собой план содержания высказывания, автора прежде всего интересовала не соотнесенность высказывания с действительностью (референция), а его соотнесенность с сознанием говорящего. В высказывании находят отражение два основных свойства человеческого сознания — интенцио-нальность, относящаяся к ведению философии сознания, и структурированность, формы которой исследуются в когнитивной науке. Поэтому в фокусе работы находится, во-. первых, интенциональный аспект содержания высказывания, то есть то в нем, что обусловлено определенной направленностью сознания говорящего на отображаемый высказыванием фрагмент действительности, а во-вторых, — когнитивный аспект, то есть то, что обусловлено структурными характеристиками когнитивного аппарата, задействованного в процессе языкового отображения реальности.
Понятие интенциональности проникло в лингвистику через посредство логикофилософской теории речевых актов, концептуальный аппарат которой в основной своей части успешно используется лингвистами для целей семантического анализа высказывания. Однако в отличие от таких понятий этой теории, как перформативность или иллокутивная сила (функция), понятие интенциональности до сих пор не было по-настоящему освоено лингвистами (хотя у видных теоретиков языкознания можно найти прямые или косвенные указания на его важность в контексте обсуждения семиотических или коммуникативных проблем лингвистики, см. в особенности Степанов 1985, 203 и далее, Арутюнова 1990). Оно не получило лингвистического содержания, соотносимого с его широким философским пониманием. В докладе предлагается такая лингвистическая трактовка интенциональности, которая, с одной стороны, не противоречит философской традиции и общепринятой лингвистической терминологии, а с другой стороны, позволяет свести к общему знаменателю многочисленные описательные результаты в области лингвистической семантики, часто сформулированные в несопоставимых терминах. По сути дела, в основе тех языковых явлений, которые ранее характеризовались в терминах модуса, субъективной модальности, пресуппозиции, условий успешности речевого акта, исходного предположения (установки), оценочной коннотации и ряда других, лежат интенциональные состояния сознания говорящего. Существенной частью смысла высказывания является, таким образом, более или менее сложный интенциональный комплекс, включающий в себя все интенциональные состояния говорящего, прямо или косвенно, эксплицитно или имплицитно закодированные в его языковой структуре. Целью многих проведенных автором доклада исследований, собственно, и было выявлений той интенциональной информации, которая кодируется языковыми средствами, относящимися к разным подсистемам языка.
Объект интенционального состояния — тот или иной фрагмент действительности вообще и ситуации общения в частности — представлен в сознании человека не непосредственно и не в виде механического слепка с оригинала. Репрезентация в сознании того объекта, на который оно направлено в процессе речевой деятельности, опосредована действием определенных структур и механизмов, обеспечивающих когнитивную деятельность в целом, то есть восприятие, мышление, речь и прочие ментальные проформации, они передают информацию прагматического, а не денотативного или сигнификативного характера (см. Кобозева 2000а, 57-63). В ряде случаев эта информация целиком и полностью сводится к информации об интенциональном состоянии говорящего. Так, функция вводного глагола думаю, в предложении (52а) — та же, что и у соответствующего ППУ в (526):
(52) а. Он, думаю, уже вернулся из командировки.
б. Думаю, что он уже вернулся из командировки.
Это вводное слово — показатель того, что имеющаяся в момент речи в сознании говорящего информация ‘он уже вернулся из командировки’ осознается им именно как предположение, а не как знание, то есть оценивается как имеющая более, чем пятидесятипроцентную вероятность истинности. Источник такой оценки — знания говорящего о мире, с которыми данная информация согласуется лучше, чем ее отрицательный коррелят ‘он еще не вернулся из командировки’. Таким образом, данное вводное слово относится по классификации В. В. Виноградова к показателям степени достоверности сообщения наряду с такими словами, как вероятно» наверное, по-видимому и др. Подобные вводные (парентетические) глаголы, несмотря на их функциональную близость к ППУ, мы вслед за Е. В. Падучевой относим к средствам имплицитной информации на том основании, что они имеют пониженную коммуникативную значимость (см. тип “вводные компоненты” в типологии имплицитной информации [Падучева 1981], а также [Падучева 1996,324-327]).
Следует отметить, что далеко не всегда парентетические глаголы и глагольные обороты выражают те же интенции говорящего, что и соответствующие им выражения в гипотактическом употреблении. В работе [Кобозева 1999в] мы, в развитие идеи А. М. Пешковского [Пешковский 1934: 363], показали необходимость различать два семантических типа вводных конструкций (далее ВК), формально представленных одиночным пареытетическим глаголом (с факультативной частицей ли в формах 2 лица): 1) неполные вводные предложения (ВК-1); 2) вводные слова (ВК-2), Примеры ВК-1 представлены в (52а), а также в (53):
(53) Ты, вижу; ничуть не изменился.
В таких случаях можно поставить знак равенства между вводными употреблениями глаголов в личной форме и вводными предложениями, как это сделано в [Падучева, 1996: 321-322]. Действительно, личные формы вводных глаголов в таких случаях легко разворачиваются до вводных предложений путем экспликации подразумеваемого субъекта в виде соответствующего личного местоимения, причем смысл всего предложения не меняется. Однако возможность такой трансформации не может служить критерием для отнесения ВК к типу ВК-1, поскольку в ряде контекстов эта трансформация дает неприемлемый результат по причинам, не обязательно связанным с семантикой ВК. Так, в контексте частиц ли или дай, экспликация субъекта в пре- или постпозиции к глаголу нежелательна или даже невозможна:
(54) Он, (* ты) веришь ли (* ты), не узнал меня.
(55) [Вчера пришел домой усталый.] Дай, (*я) думаю (*я), посплю часок.
Существенно, что это не зависит ни от значения глагола (поскольку те же вводные
глаголы без частиц могут быть трансформированы в соотвествующие вводные предложения), ни от значения частицы. Действительно, когда вопросительность в ВК выра-