Грамматические формы имен существительных, не входящие в падежную систему чувашского языка

• Автор: Короткова, Надежда Николаевна
• Шифр специальности: 10.02.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Чебоксары
• Количество страниц: 177 с.

ГЛАВА I
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ГРАММАТИЧЕСКИХ ФОРМ ИМЕН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ В ТЮРКОЛОГИИ И В ЧУВАШСКОМ
ЯЗЫКОЗНАНИИ
1Л. Понятие о грамматической форме и грамматической категории
1.2. Из истории изучения грамматических форм имен существительных в
тюркологии (дооктябрьский период)
1.3. Из истории изучения грамматических форм имен существительных в
чувашском языкознании (послереволюционный период)
Выводы по первой главе
ГЛАВА II
ГРАММАТИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ИМЕН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ
2.1. О словообразовании, словоизменении и формообразовании
2.2. Общая характеристика традиционных словоизменительных категорий
имен существительных чувашского языка
2.3. Синтаксические аффиксы имен существительных
2.3.1. Аффиксы связи имен существительных с глаголами
Современная падежная система чувашского языка
Аффикс -ла(-ле), -лла(-лле)
Аффикс -алла(-елле)
Аффикс -чен(-ччен)
Аффикс -ан(-ён,-н)
Аффиксы -серен, -демён
Аффикс -шар(-шер)
2.3.2. Аффиксы связи имен существительных с существительными
Аффикс -ла(-лё), -лла(-ллё)
Аффикс -лах(-лёх)
Аффикс -хи
2.4. Морфологические аффиксы имен существительных
Аффикс -скер
Аффикс -и
Аффикс -ах(-ех)
Аффикс -чё(-ччё)
Аффикс -рах(-рех)
Выводы по второй главе
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Актуальность исследования. Из всех единиц языка слово, словосочетание и предложение являются основными конструкциями, основными единицами, определяющими непосредственный смысл и содержание человеческой речи, реализуемой в наименовании, т.е. в назывании предметов, качеств, действий, состояний как явлений объективной действительности. В речи очень часто слово выходит за рамки чистой номинации, в результате чего в нем актуализируется ряд грамматических значений. При этом для выражения данных значений слово представляется в одной из присущих ему словоформ.
Грамматика исследует законы, по которым наши мысли принимают материальную, языковую оболочку. «Познание любого компонента языка - это, прежде всего, выяснение характера его участия, роли в процессах коммуникативной речевой деятельности, что предполагает и уяснение его места в языковом механизме» (Гузев, 1897, 4), - обращает внимание исследователей В.Г. Гу-зев, перечисляя основные положения функционально-семантического подхода к осмыслению лингвистических фактов тюркского языкового строя. Отсюда видна та огромная роль коммуникативной функции в процессе создания языка, а, следовательно, и коммуникативных средств, без учета которых невозможно решить проблемы языка и мышления, взаимоотношения между языком и обществом и мн. др. Одним из основных коммуникативных средств, выражающих логичность мыслей, грамматические значения имен существительных, в тюркологии являются падежные аффиксы.
Категория падежа, позволяющая вскрыть коммуникативные функции языковых явлений, составляет основу грамматического строя. Не случайно падежная система чувашского языка явилась объектом всевозможных исследований. Начиная с XVIII века в грамматической системе чувашского языка разные исследователи выявляли различные падежи, с каждым новым исследованием менялось и количество падежей, и их названия.
В первых печатных грамматиках чувашского языка под влиянием латинской и русской схем речь шла о пяти (Рожанский, 1769, 6) и о шести падежах (Вишневский, 1836, 6-9), соотносимых соответственно с латинскими и русскими падежами. Известный венгерский исследователь Йожеф Буденц в своей работе «Очерки по чувашскому языку», изданной в 1862 (1, 2), в 1863 (3) годах, говорит о наличии в чувашском языке 7 падежей, окончательно подтвер-

див наличие местного и исходного. Помимо этих падежей он выделяет еще направительный и предельный.
Н.И. Золотницкий, один из крупнейших исследователей чувашского языка, пересмотрел некоторые положения в отношении количества падежей, уточнил их значения. Так, например, учитывая отличие чувашского именительного падежа от русского, он ввел «неопределенный падеж»; также языковед первым из русских исследователей отметил наличие в чувашском языке двух пространственных падежей: местного и исходного; однако исключил творительный падеж из числа падежных форм.
Другой известный тюрколог, ученый-языковед Н.И. Ашмарин в своих «Материалах для исследования чувашского языка» (1898) говорит о 6 падежах имен существительных, вместо «неопределенный» в своей системе падежей он употребляет термин «именительный». В другой своей работе исследователь не только уточняет общие значения падежных форм, но и впервые пытается выяснить все частные значения падежей в чувашском языке (1903, 1923).
И в послеоктябрьский период категория склонения чувашского языка привлекает внимание исследователей, которые продолжали споры о количестве падежей, об их наименовании. В 50-60 гг. в чувашской лингвистике эта проблема становится остро дискуссионной. Работы А.И. Иванова, И.П. Павлова, И.А. Андреева, В.Г. Егорова сыграли важную роль в принятии восьмипадежной системы, более точно отражающей специфику грамматического строя чувашского языка.
Таким образом, даже в рамках развития одного и того же языка, в данном случае чувашского, мы можем наблюдать количественное несовпадение падежей и их номенклатуры (необходимо учесть и то, что здесь представлен не весь исторический путь развития учения о падежах).
Изменения в категории падежа, несомненно, вызваны и тем, что она представляет собой одну из сложнейших грамматических категорий, а также тем, что нет единообразного подхода к ее классификации. Помимо перечисленного, необходимо указать еще на одну немаловажную причину: «...языки, а, следовательно, и категория падежа не могут не изменяться, поскольку в основе коммуникативной функции языка лежит отражение человеком окружающей действительности, которая постоянно изменяется, развивается и совершенст-

3) аффиксы, если они падежные, должны присоединяться ко всем существительным (морфологический признак);
4) имя существительное в том или ином падеже должно отвечать на один из парных местоименных вопросов: кам? мен? кто? что? (синтаксический признак);
5) падежные аффиксы должны подчиняться закону сингармонизма и правилам ударения (фонетический признак) (Ученые записки, 1955, 15).
По авторитетному мнению В.Г. Егорова и И.А. Андреева, непосредственно участвовавших в этой дискуссии, «система эта последовательна, выдержана в определенных принципах. Определение падежа по ней не вызывает ни для кого никаких трудностей» (Егоров, Андреев, 1967, 23) Позже новые аргументы в ее обоснование привел в своей статье И.П. Павлов (1963).
После лингвистической дискуссии достижения языковедов по изучению морфологии чувашского языка были обобщены в вышедших в виде отдельных статей в 1957 г. «Материалах по грамматике современного чувашского языка. Ч. 1. Морфология» (Чебоксары, 1957), появление которых ознаменовало крупное событие в лингвистической жизни республики.
В предисловии к этому труду говорится, что ««Материалы» охватывают всю морфологию чувашского языка, но они не названы курсом научной грамматики (морфологии) потому, что статьи, представленные в данном сборнике, освещают части речи в различной степени полноты и глубины, кроме того, в них не удалось добиться стилистического единства» (Материалы, 1957, 3). Здесь объединены статьи чувашских языковедов H.A. Андреева, В.Г. Егорова, И.П. Павлова по вопросам морфологии чувашского языка.
H.A. Андреев - один из выдающихся личностей в плеяде чувашских исследователей. Изучая морфологический строй чувашского языка, ученый пристальное внимание уделяет именным частям речи, в первую очередь имени существительному.
Обращает на себя внимание то, что, говоря о существительном, исследователь не может освободиться от влияния предыдущих грамматик чувашского языка и включает в статью «Имя существительное» параграф «Грамматический род» (Андреев, 1957, 7).