Лингвостилистические особенности русского романса

• Автор: Хорошко, Елена Юрьевна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Белгород
• Количество страниц: 196 с.

1. Цели и задачи исследования
2. Романс как объект лингвистического анализа
ГЛАВА I. ГРАММАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РОМАНСНОГО ТЕКСТА
1.1. Романсный императив
1.2. Романсный вопрос
1.3. Отрицание в русском романсе
1.4. Обращение как жанровый грамматический спецификатор
1.5. Другие грамматические предпочтения романсного текста
ВЫВОДЫ
ГЛАВА II. ЯЗЫК РОМАНСА В ФУНКЦИОНАЛЬНОКОНЦЕПТУАЛЬНОМ АСПЕКТЕ
2.1. Эмоциональная парадигма русского романса
2.2. Базовые концепты романса
2.2.1. Концепт ВСТРЕЧА в жанре русского романса
2.2.2. Концепт РАЗЛУКА в сюжетной динамике романса
2.2.3. Концепт СУДЬБА в романсе
2.2.4. Концепт ПАМЯТЬ в жанре романса
2.3. Соматизмы в системе романсных символов
2.4. Пейзажная атрибутика в русском романсе
2.5. Эстетические функции образных средств в романсе, матрица наложения художественных тропов
ВЫВОДЫ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
Список использованной литературы
Список словарей и энциклопедий
Список источников
ПРИЛОЖЕНИЕ
Список исследованных романсов

ВВЕДЕНИЕ 1. Цели и задачи исследования
Русский романс - уникальное музыкально-поэтическое явление русской культуры. Термин “романс” возник в Испании в средние века и первоначально обозначал светскую песню на испанском (“романском”) языке, тогда как в церковных песнопениях повсеместно была принята латынь. По мере своего распространения (уже не только в Испании, но и за ее пределами) романс стал обозначать, с одной стороны, поэтический жанр: особо напевное лирическое стихотворение, а также стихотворение, предназначенное для музыки, а с другой - жанр вокальной музыки [Муз. энцикл. 1978: 695].
Русский романс сформировался под множественным влиянием^ жанрово-культурных источников: старинных рыцарских поэм Испании, песен трубадуров Прованса, французских арий, русского фольклора (петровских кантов и русских фольклорных лирических песен), в' результате чего романс аккумулировал в себе разнообразные и разнородные традиции. На русской почве романс обрел специфические национально-культурные жанровые черты, узнаваемый, неповторимый облик, и можно говорить о русском романсе как об уникальном явлении.
Если рассматривать русский романс как социокультурный феномен, прежде всего следует определить место русского романса относительно оппозиции массовая / элитарная культура. В культурной ситуации XX-XXI вв. понятия “массовая” и “элитарная” культура в плане их противостояния иногда расцениваются как своего рода научные фикции, причем не только потому, что будто бы отсутствуют четкие критерии их дифференциации, но и главным образом потому, что любой культурный феномен, заявляющий о себе в момент своего рождения как о факте элитарной культуры, со временем осваивается довольно широкими слоями общества и превращается в факт массовой культуры [Эстетика 1989: 412].
Не исключением в этом смысле является и русский романс. Формируясь как субкультура, как салонное исполнение, рассчитанное на посвященных, он превращается в явление массовой культуры. Иногда подчеркивают синкретизм элитарности и массовости в восприятии и оценке самого жанра романса, функционирующего как некий компромисс между массовой и элитарной культурой1. Романсная действительность современной культуры эксплицируется как действительность традиций. “Являясь неотъемлемой частью отечественного искусства, романс, быть может, в большей мере, чем другие жанры, <...> оказался созвучным духовному складу русской души, ее неистребимой романтической сущности” [Овчинников 1992: 4]. При оценке популярности жанра романса естественно учитывать (по гендерному, возрастному, профессиональному, социальному и иным признакам) достаточно условную стратификацию на “романсную” и “не романсную” аудитории. Здесь могут сыграть свою роль и языковая; компетенция адресата, и его вкусы. В то же время романс функционирует на правах некоего культурного достояния, равно актуального для всех носителей определенной традиции, выступая в роли культурного явления, способного удовлетворять эстетические запросы самых различных категорий слушателей.
Актуальность настоящего исследования связана с тем, что при сохраняющейся высокой популярности самого жанра лингвистика романса изучена недостаточно. Нельзя признать удовлетворительными и существующие на сегодняшний день своды лингвистических характеристик романса. Вместе с тем раскрытие стилистических реалий сквозь призму такого жанра, как романс, даст новые импульсы для
' Подобного рода компромисс является довольно частым в культурной ситуации XX века. Так, к пограничным явлениям можно отнести в литературе творчество П. Коэльо (за внешней простотой сюжета скрывается глубокий философский смысл), в кино-«Твин Пике» Д. Линча (увлекательный детективный сюжет, воплощенный в форму телесериала, предельно насыщен сложными символами), в музыке - русский рок [Никитина 2003:48].

принадлежность глаголов к одной и той же лексико-семантической группе (группе глаголов удаления типа уйди, ментальных глаголов типа не вспоминай и др.). Главное же, пожалуй, из того, что “цементирует” императивный блок, - эмоциональная насыщенность самих императивов, когда ключевое слово воспринимается как прототипический представитель всего класса.
Встречаются романсы, особенно насыщенные императивными
формами (№ 1, 2, 9). Романс “О, не целуй меня!” состоит из
предложений, в каждом из которых содержится императивная форма,
причем преобладают императивы с НЕ. Не разжигай во мне / Любви
напрасно, / Не искушай меня /Любовью страстной! / О; не шепчи ты мне
/ Речей безумных, / Не убивай, молю, / Благоразумных / Идей и чувств во
мне! (Неизв. автор). Выразительной иллюстрацией насыщения
императивами является также романс “Летите, мои вздохи, вы к той, кого
люблю...” А. Сумарокова:
Летите, мои вздохи, вы к той, кого люблю,
И горесть опишите, сказ/сите, как терплю;
Останьтесь в ее сердце, смягчите гордый взгляд И после прилетите опять ко мне назад;
Но только принесите приятную мне весть,
Скажите, что еще мне любить надежда есть:
Я нрав такой имею, чтоб долго не вздыхать,
Хороших в свете много, другую лъзя сыскать.
Отличаясь экспрессивностью, формы повелительного наклонения, становятся стилистическим центром романсов, эмоциональная и смысловая нагрузка приходится именно на эти глагольные формы.
Приведенные выше “слепые” схемы носят обобщающий характер и не вбирают особых случаев императивного сюжетодвижения, так, например, в романсе “Не лукавьте” А. Дюбюка (№ 1), построенном на диалоге, где эмоциональная конкуренция императивов в устах участников лирического события выражена особенно ярко. Вместе с тем такие схемы показывают ключевую роль императивных форм в развитии “романсного