Языковая и концептуальная организация кубанских заговоров

• Автор: Меркулова, Анна Геннадьевна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Краснодар
• Количество страниц: 222 с. : ил.

1. Теоретические основы исследования языка заговоров
1.1. Язык фольклора как предмет лингвистических исследований
1.2. Заговор как особый вид текста в лингвофольклористике
1.3. Происхождение заговоров и первые их исследования в XIX веке
1.4. О тенденциях в лингвистических исследованиях заговоров в XX
веках
Выводы
2. Языковая специфика и особенности структуры кубанских заговоров
2.1. Диалектные особенности кубанских заговоров
2.1.1. Заговоры, произносимые на литературном языке
2.1.2. Заговоры, произносимые на кубанском диалекте
2.2. Тематическая классификация кубанских заговоров
2.3. Структурные элементы, образы и мотивы заговоров Кубани
2.3.1. О структуре и особенностях организации текстов
2.3.2. Молитвенное вступление и зачин
2.3.3. Эпическая часть кубанских заговоров; основные образы
2.3.4. Повторяющиеся мотивы, представленные в эпической части заговоров Кубани
2.3.5. Виды закрепок в кубанских заговорах
Выводы
3. Картина мира кубанских заговоров и реализация в ней языковой личности
3.1. О понятиях «картина мира», «языковая личность», «концепт», «концеп-тосфера» в современной лингвистике
3.2. Концептуальная организация картины мира фольклорного текста
3.3. Особенности концептуальной организации картины мира заговоров Кубани
3.3.1. Выход героя из своего пространства
3.3.2. Попадание объекта в ирреальный мир
3.3.3. Обстоятельства встречи с объектом
3.3.4. Выражение субъектом просьбы / приказа
3.3.5. Закрепление просьбы или требования
3.4. Личность как центр общей картины мира кубанских заговоров
3.4.1. Образ заговаривающего
3.4.2. Образ заговариваемого
3.4.3. Образ мифологического героя-помощника
3.4.4. Образ мифологического антигероя
Выводы
Заключение
Библиография
Приложение
Приложение
Приложение
Русский народ создал огромную изустную литературу: пословицы, поговорки, песни, загадки, частушки. К многочисленным и разнообразным жанрам народного творчества относятся и заговоры, исследованию которых посвящена данная диссертационная работа.
Фольклор Кубани, безусловно, представляет собой оригинальное и сложное явление. Специфика кубанских заговоров обусловлена поздним заселением края (конец XVIII в.), особенностями языка первых переселенцев: черноморских - бывших запорожских казаков, носителей украинского языка, и линейных - донских казаков, говоривших на русском языке.
Народное творчество Кубани представляет большой научный интерес, но, несомненно, еще много проблем остается вне поля рассмотрения ученых. Исследователи, в основном, обращают внимание на специфические особенности фольклорных жанров и занимаются составлением сборников текстов. В большей степени фольклористы изучают песенные (И.Н. Бойко, И.Ф. Ва-равва, В.Г. Захарченко и др.), а также малые нелирические жанры фольклора (Л.Б. Мартыненко, П.И. Ткаченко, И.В. Уварова и др.). Что касается изучения заговоров, то на Кубани вышел только один сборник «Заговоры (записаны на Кубани)», составителями которого являются Л.Б. Мартыненко и И.В. Уварова, а сами тексты, их языковые и концептуальные особенности учеными еще не были рассмотрены.
Исследование текстов заговоров с лингвистической точки зрения в настоящее время является актуальной проблемой, так как изучение лингвоконцептуальных особенностей любого фольклорного текста позволит выйти на решение проблемы концептуальной организации и языковой структуры текста, то есть внести вклад в решение недостаточно раскрытых в современной лингвистике вопросов.
В качестве объекта изучения выступает лингво-концептуальная организация кубанских заговоров.

Личные местоимения в дательном падеже единственного числа имеют форму мени, тоби, например: «Лышай, лышай, псы тоби браты, сучка тоби маты...» (Мартыненко, Уварова 1999, № 137, 29), «Кабан тоби батько, свы-нья тоби маты...» (Мартыненко, Уварова 1999, № 138, 29 - 30).
Регулярно усечение глагольного окончания -ет к флексии -э: «здох-нэ», усохнэ» - (Мартыненко, Уварова 1999, № 220, 44), «растэ» - (Мартыненко, Уварова 1999, № 7, 64). Например: «...коровка здохнэ, ячменец усохнэ, ячменец усохнэ, ячменец усохнэ» (Мартыненко, Уварова 1999, № 220, 44).
Употребляются окончания -ови, -еви у существительных мужского рода в дательном падеже единственном числе: «дидови», «сынови», например: «Выйди, сглаз, мужицкий, девацкий, поруботский, дидови, сынови...» (Архив, № 97).
Регулярно употребление в глаголах 1-го лица множественного числа окончаний -имо, -емо, например: «рвимо» - (Архив, № 59), «беримо» - (Архив, № 74): «Шагаю своею дорогою, и ты, горэ, мэнэ нэ задивай. Господь всэгда зо мною, з ымэнем его нэ пропаду, в спэшке рвимо нэ паду. Аминь» (Архив, № 59).
Зафиксированы и отдельные диалектные синтаксические особенности:
У существительных и местоимений в винительном падеже вместо предлога НА используется предлог ЗА: «Ячминэць, ячминэць, на тоби дулю, купишь за нее коня, кинь здохнэ, а ячминэць всохнэ» (Архив, № 89).
Важно отметить, что в кубанских заговорах (как с южнорусской, так и с украинской основой) содержатся упоминания о местностях и водных пространствах Кубани. Так, например, в заговорных текстах часто болезни (особенно мучительные и тяжелые) отсылаются в далекие и непроходимые места: в болота и очерета. Например, в одном кубанском заговоре читаем: «...Сырые глаза, голубые глаза, уроки мужские, женские, девчачи, хлопчачи, вдовины, ветряные, водяные, вас 77, вас ссылаю и посылаю в очерета, в болота, де люды не ходят, собаки не лают...» (Мартыненко, Уварова 1999, № 34, 12 - 13). Далее заговорщик либо не конкретизирует местоположение,