"Черный юмор" в американском романе 1950-1970-х гг.

• Автор: Лаврентьев, Александр Иванович
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Ижевск
• Количество страниц: 169 с.

Глава I. Трагикомическая эстетика «черного юмора»
1.1 Смысл словесного творчества в бессмысленном мире
литература и язык в произведениях Джона Барта и Томаса Пинчона
1.3 Прогресс и апокалипсис в прозе «черного юмора»
1.4 Пространственно-временные характеристики произведений
«черного юмора»: Мэриленд Джона Барта и Зона Томаса Пинчона
1.5 Гуманизм «черного юмора»: информация, творчество
и любовь в прозе Томаса Пинчона и Джона Барта
Глава 2. Нарративная поэтика «черного юмора»
2.1 «Литература истощения» и «Литература восполнения» - от ощущения кризисности к творчеству в условиях кризиса
2.2 Нарративная структура «черного юмора»
a) Романы-отрицания в творчестве Д. Барта и Т. Пинчона
b) Открытие Америки и утраченные иллюзии в романах «Торговец дурманом» и «Выкрикивается лот 49»
c) Искусственный интеллект или искусство интеллекта: компьютеры и ракеты в романах «Козлик Джайлз» и «Радуга земного притяжения»
2.3 Функции дискурса «черного юмора»
a) Негативное утверждение гуманистических ценностей
b) Реабилитация эмоционально-волевой сферы личности
c) Преодоление информационной избыточности
с1) Восстановление живых связей между человеком и культурой
е) Деэстетизация зла
Заключение
Библиография
В период с конца 1950-х до конца 1970-х гг. в литературе США появляется ряд произведений, которые критика относит к «черному юмору». Они явились одновременно выражением, откликом, реакцией и противодействием тем культурноисторическим обстоятельствам, в которых оказались в этот период профессиональные писатели США. Это время чаще всего определяется как эпоха глубокого духовного кризиса, начавшегося в Соединенных Штатах Америки спустя десять лет после второй мировой войны. Идейно-художественный опыт, представленный в произведениях писателей «черного юмора», оказался одним из возможных видов стратегии литературного творчества как адекватного способа интерпретации окружающей действительности и позиционирования автора по отношению к своей эпохе.
В последние два десятилетия прошедшего века именно этот опыт и его художественный дискурс в жанре романа оказались в центре внимания не только читателей, критиков и литературоведов, но и представителей различных социальных и гуманитарных наук, общественных, религиозных и политических деятелей. «Черный юмор» превратился из частного литературно-поэтического эксперимента в явление общекультурного порядка и вышел за пределы опыта американских писателей к общемировому процессу художественного развития.
Целью данной работы является выявление места, роли и специфики «черного юмора» в литературном процессе США второй половины XX века через исследование основных характеристик этого феномена, проявившихся в контексте романного повествования в литературе США в период 1950-х - 1970-х гг.
Для достижения поставленной цели в работе потребуется выполнение следующих задач:
- выявить основные особенности культурного, исторического и литературного контекстов, в которых создавались произведения «черного юмора»;
- определить круг эстетических проблем, на которых выстраивается система мировоззрения изучаемых авторов;
- охарактеризовать специфику понимания сущности словесного творчества писателями данного литературного направления;
- раскрыть основные элементы нарративной структуры «черного юмора» и формы их реализации в творчестве американских писателей;

- определить выполняемые этой системой эстетические функции.
Материалом для исследования послужили романы двух наиболее значительных и последовательных представителей «черного юмора», созданные в период 1950-х - 1970-х годов. Это романы Джона Барта (John Barth, p. 1930)
«Плавучая опера» (The Floating Opera, 1956),
«Конец пути» (The End of the Road, 1958),
«Торговец дурманом» (The Sot-Weed Factor, 1960),
«Козлик Джайлз» (Giles Goat-Boy, 1966),
«Химера» (Chimera, 1972), и романы Томаса Пинчона (Thomas Pynchon, p. 1937)
«V.» (1963),
«Выкрикивается лот 49» (The Crying of Lot-49, 1966),
«Радуга земного притяжения» (Gravity’s Rainbow, 1973).
Оксюморон метафоры «черный юмор» («black», реже «dark» humor) предполагает, что в эстетико-поэтической системе указанных романов существуют особые средства для раскрытия категории комического. Иными словами, «черный юмор» проявляет себя в этих произведениях каким-то особым образом, обретает некие специфические черты, которые вызывают не только смех, но придают ему определенные идейно-эстетические функции. Отсюда основная проблема, поставленная в диссертационном исследовании: это специфика выражения комического в повествовательной структуре (романном нарративе) «черного юмора». Выбор произведений для исследования обусловлен поисками связи их идейно-тематического содержания с художественным выражением комического в романном дискурсе современных писателей.
Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью выявления историко-литературной (контекстуальной) специфики американского романа второй половины XX в. Произведения «черного юмора» были порождением духовной атмосферы шестидесятых годов XX века, периода, который пока недостаточно изучен в отечественной американистике, но к которому, в конечном счете, обращаются все исследователи современной культуры Соединенных Штатов. Вместе с тем, в произведениях писателей этой эпохи, особенно «черных юмористов», явно прослеживаются связи с американскими и западноевропейскими традициями романного повествова-

званной «Прогресс и энтропия» Винер доказывает чуждость, и даже враждебность оптимистической картины мира всем мировым культурам и основным религиозным доктринам. Он указывает на неукорененность оптимизма, присущего обществу массового потребления, в американской национальной традиции, и считает, что он оказывает расслабляющее и даже во многом развращающее воздействие на духовный мир человека: «Многие из нас слишком привержены к идее прогресса, чтобы осознать тот факт, что эта вера относится только к небольшой части письменной истории, а также осознать тот факт, что эта вера представляет собой резкий разрыв с нашими собственными религиозными верованиями и традициями. Ни для католиков, ни для

иудеев мир не является хорошим местом, где можно ожидать длительного счастья»
Неприятие идеи прогресса со стороны основателя кибернетики и теории информации можно объяснить двумя причинами. Во-первых, безудержный оптимизм противоречит данным естественных наук. Второй закон термодинамики, говорящий о неизбежном росте энтропии в любой замкнутой системе, является универсальным законом эволюции, не знающим никаких исключений. Одним из примеров его действия является неизбежная смерть человека. Во-вторых, модель линейного одновариантного развития, имеющая ярко выраженную положительную окраску, лишает человека необходимости и возможности для приложения своих творческих способностей: если прогресс неизбежен, то для его обеспечения не нужно прилагать каких-либо усилий, достаточно просто не мешать.
И наоборот, именно на отрицательном эмоциональном фоне, в картине мира, где вселенная обречена на «тепловую смерть», активная творческая деятельность приобретает истинную ценность, так как только она способна противостоять разрушительным тенденциям (при этом не входя в противоречие с наукой). Говоря об этом, даже математик прибегает к образным сравнениям и возвышенной риторике: «Мы в самом прямом смысле являемся терпящими кораблекрушение пассажирами на обреченной планете. Все же даже во время кораблекрушения человеческая порядочность и человеческие ценности не обязательно исчезают, и мы должны создать их как можно больше. Мы пойдем ко дну, однако и в минуту гибели мы должны сохранять чувство собственного достоинства».
01 Там же. с. 54.