Творчество Сэридзавы Кодзиро : Эволюция художественного метода

• Автор: Лукина, Елена Борисовна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 273 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Новеллистика Сэридзавы
1.1 Индивидуалистическая ориентированность
ранней прозы Сэридзавы Кодзиро
1.2. Сэридзава Кодзиро и литературный
мир Японии - «бундан»
1.3. Психологическая проза Сэридзавы
1.4. Тема войны в раннем творчестве автора
Глава 2. Второй этап творчества
2.1. «Судьба человека» и взгляд Сэридзавы на миссию литератора
2.2. Шаг на пути к вероучению - книга «Основательница»
Глава 3. Религиозно-философское учение Сэридзавы
в произведении «Божественная серия»
Заключение
Примечания
Библиографический список
Приложение
Сэридзава Кодзиро «Улыбка Бога»
Примечания к переводу

ВВЕДЕНИЕ
Сэридзава Кодзиро (1896—1993) - уникальный писатель современности. Не просто найти в японской литературе более именитого автора, чем он. Сэридзава Кодзиро — номинант Нобелевской премии, обладатель множества литературных наград, лауреат премии ЮНЕСКО, почётный член Французской и Бельгийской академий, президент японского филиала ПЕН-клуба, один из первых японских писателей, изданных в Европе (в течение многих лет он был для Запада «визитной карточкой» своей страны). На родине Сэридзавы, в Нумацу, ещё при жизни писателя в 1970 г. был открыт культурный центр, носящий его имя. Строительство Дома литературы Сэридзавы Кодзиро («Сэридзава Кодзиро бунгаку кан») было задумано и осуществлено почитателями творчества автора на собственные средства.
Подобное событие — строительство «памятника при жизни», — по словам Сэридзавы, не имело на тот момент аналогов в мире. Нужно сказать, что Сэридзава уже тогда, в начале 70-х, был не просто писателем, но в первую очередь духовным наставником, как называли его многие почитатели, «учителем жизни». Дом в пригороде Токио, где жил автор, давно стал известным местом паломничества, куда стремились не только начинающие писатели, обращавшиеся к Сэридзаве за оценкой своих работ, но и простые люди со всей Японии, приходившие за жизненным советом и поддержкой. Токийский дом уже не вмещал в себя всех желающих побеседовать с «учителем», поэтому был построен Дом литературы в Нумацу, который спустя годы в божественном откровении Сэридзаве Кодзиро будет назван «храмом».
Вероятно, Дом литературы с самого начала задумывался как духовный центр, место для встреч единомышленников - последователей религиознофилософского учения, которое создал писатель. После завершения строительства, в течение более чем десяти лет Сэридзава приезжал туда
несколько раз в год на открытые встречи с читателями. Дом литературы продолжает функционировать и сейчас. Последователи вероучения писателя, его почитатели собираются там, чтобы вспомнить «учителя», поговорить о нынешнем состоянии литературы в стране, современных проблемах, просто послушать музыку и обменяться новостями два раза в год: в день рождения и день смерти Сэридзавы.
Несмотря на всё это, Сэридзава Кодзиро, как при жизни, так и после смерти остаётся одним из самых малоизученных и противоречивых в оценке авторов у себя на родине. Существующие же работы, как правило, касаются лишь небольшого отрезка жизни или отдельной книги писателя и в большинстве случаев носят рекламный характер, напоминающий агитационные прокламации, предваряющие появление книги в продаже.
Подобное отношение к писателю на родине критики объясняют «неяпонскостью» автора, слишком сильной приверженностью европейской литературной традиции, дилетантизмом, невысокой художественной ценностью его работ. Однако, следует заметить, что в начале 20 века мало кто из японских писателей не оглядывался на западную литературу, более того, отсутствие такой «оглядки» на литературу цивилизованного мира, служившего для японцев во всём эталоном, выглядело даже подозрительно.
Признание на Западе, наличие почитателей творчества Сэридзавы Кодзиро в Японии, отсутствие какой-либо доказательственной базы в высказываниях критиков относительно художественной ценности произведений писателя позволяет говорить о поверхностности выводов литературоведов или даже определённой предвзятости. Данная ситуация явилась одной из причин выбора объекта нашего исследования.
По мнению самого автора, причиной отсутствия внимания литературных критиков к его работам стала его обособленная позиция, неучастие в кружковой деятельности «бундан» - так в Японии называли замкнутый литературный мир, живущий по своим законам. В воспоминаниях автор пишет, что туберкулёз, необходимость строго следовать режиму не позволяла ему

Очевидно, памятуя определение «джентльмен под маской», данное Ито Сэй, западному писателю, Кэндзабуро Оэ называет Сэридзаву «джентльменом японской литературы». Оэ ставит Сэридзаву в один ряд с французскими гуманистами Паскалем, Жидом, Валери, Моруа, Аланом: «...как и они, Сэридзава был homme social - человек общественный». [41, С. 37] Бесспорно, Сэридзава, с его желанием быть полезным современникам, явно противопоставлялся писателям «бундан», стремившимся изолироваться от общества. Позиция Сэридзавы, противоречащая принятым в элитарном мирке стандартам, на тот момент обрекала его на литературное аутсайдерство. Тогда все произведения, идущие вразрез с представлениями авторов «бундан» о «чистом искусстве», объявлялись низкопробным чтивом. В доказательство необъективности подобной оценки отметим, что наряду с Сэридзавой писатели «бундан» обвиняли в дилетантизме Нацумэ Сосэки, Мори Огай и членов литературной группы «Сиракаба» с Сига Наоя во главе. Эти писатели не мыслили себя каким-либо единством, однако созданные ими произведения, отразившие поиски пути рационального сосуществования личности с обществом, позволили им стать классиками. К этому типу культурных деятелей можно причислить и Сэридзаву Кодзиро.
Однако между вышеназванными писателями и Сэридзавой существует значительное отличие. Первые в конечном итоге нашли идеал гармоничного бытия в традиционно восточной модели поведения. Эта модель, в соответствии с буддийским постулатом об отсутствии эгоистического деяния, так называемой концепцией «му», предполагала, что индивид, сохраняя состояние внутреннего равновесия, склоняется к созерцательной жизненной позиции. По мнению Ито Сэй, социальная модель Нацумэ Сосэки и Мори Огай мало чем отличалась от поведения «писателей-беглецов» «бундан». [81, С. 109]
Огай и Сосэки не порывали связи с обществом, создавали произведения, в которых они развивали логичные, рациональные взгляды на окружающий мир, однако в конце жизни они пришли к восточному идеалу смирения и отрешённости - как и члены «бундан», они не видели возможности для