Жанрово-стилевое богатство адыгского романа об историческом прошлом : Поэтика сюжета

• Автор: Приймакова, Наталья Александровна
• Шифр специальности: 10.01.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Майкоп
• Количество страниц: 163 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава первая. Сюжет как важнейший элемент поэтики адыгского «традиционного» исторического романа
Глава вторая. Миф и исторический роман в адыгской прозе (поэтика сюжета)
Заключение
Библиография

ВВЕДЕНИЕ
Объясняя смысл и характер истории, Карл Ясперс писал: «Если в истории открывается бытие, то истина всегда присутствует в истории, но никогда в ней не завершается, всегда находится в движении. Там, где истина рассматривается как нечто, чем уже полностью владеют, она утеряна. Чем радикальнее движение, тем глубже открывающиеся пласты истины»1. Важнейшее положение, которое отмечается философом, состоит в том, что познавая историю, человек познает истину бытия, которая видится Ясперсом как постоянное и поступательное движение. Поэтому она никогда не будет окончательно исследована и познана. Тем более, если история, исторические процессы исследуются с определенной, прагматической целью - вывести некоторую формулу современности из прошлого. Смысл и назначение истории распространяются и на духовные явления, поэтому возможным становится осмысление истории в художественном творчестве. Историческое может быть в художественном произведении подлинным, если оно становится воплощением и выражением сущности индивидуума, типа: «...индивидуум еще не становится историческим от того, что он именуется определенным образом в качестве реальности на данном месте пространственно-временных рамок; ...историческое всегда единично, неповторимо -это не просто реальный индивидуум, который, напротив, растворяется, поглощается, преобразуется подлинно историческим индивидуумом, и не индивидуум как сосуд общего, его выразитель, а действительность, одухотворяющая это общее. Оно - в себе сущее, связанное с происхождением всего сущего, уверенное в своем самосознании, что оно пребывает в этой почве»2.
Таким образом, философ предлагает изучение истории во взаимосвязи явлений, процессов и индивидуума в их многосложном движении. Вся-
1 Ясперс Карл. Смысл и назначение истории. Издание второе. М.: изд-во «Республика», 1994. С. 251.
2 Там же. С. 249-250.

кое отклонение от этого методологического принципа «оказывается ловушкой», и результаты многолетнего труда художника, изучающего и показывающего историю, могут быть более чем сомнительными. Есть еще одно объективное положение: наше познание истории всегда неполно, даже летописание не дает совершенную и законченную документацию истории. А далекая история (доистория) вообще не документирована. Поэтому наше знание истории всегда будет неточным, то есть приблизительным - и в исторической науке, и в художественном творчестве. Правда, последнее обладает, в отличие от науки, одним важнейшим качеством - оно познает и изображает историю в живых лицах, картинах, событиях, фактах, что создает впечатление «всамделишности» происходящего. Трудность и сложность исторического художественного творчества в том и состоит, что в нем художник должен быть одновременно и художником, и историком, чтобы его творение было и искусством, и историей. В противном случае оно не станет ни искусством, ни историей.
Таких примеров немало, особенно в жанре исторического романа, авторы которого занимались главным образом исследованием и раскрытием или авантюрных, или занимательно-приключенческих сюжетов. Поэтому понятно, почему многие исторические романы становятся похожими друг на друга - авторы дают приоритет «интересным» фактам и явлениям. В таком случае художник оказывается в сетях примитивных читательских интересов и вместо анализа исторических закономерностей мы получаем любовно выписанные сцены «страстей» Екатерины Второй или сексуального вампира Распутина («Фаворит», «Преступивший грань» В.Пикуль). Исторический роман советского периода, правда, редко допускал такого рода «сексуальные баталии» в тексте, но постсоветский его собрат оказался в основном построенным именно на них1. У начала явления все-таки стоял
1 См.: Мясников Виктор. Историческая беллетристика: спрос и предложение // Новый мир. 2002. №4. С. 147.

«нового мира» Федор Жухрай в течение восьми дней убедил Павла в своей правоте и окрестил его в свою политическую веру»1. Сам Жухрай был давно убежденным в верности большевистской идеи, говорил он ярко, четко, понятно, простым языком. У него не было ничего нерешенного. Матрос твердо знал свою дорогу, и Павел стал понимать, что весь этот клубок различных партий с красивыми названиями: социалисты-революционеры, социал-демократы, польская партия социалистов, - это злобные враги рабочих, и лишь одна революционная, непоколебимая, борющаяся против всех богатых - это партия большевиков».
Такого прямого осознания пути в большевистскую идеологию у Ивана Телегина не было, но и крутых поворотов тоже не наблюдается. Зависит ли это от отношения самого Толстого к «историческому моменту» или от ощущения им необходимости поддержания большевиков? По мысли Ивана Бунина (в его статье «Третий Толстой»), «он... всегда приспособлялся очень находчиво. Он даже свой роман «Хождение по мукам», начатый печатаньем в Париже, в эмиграции, в эмигрантском журнале, так основательно приспособил впоследствии, то есть возвратись в Россию, к большевистским требованиям, что все «белые» герои и героини романа вполне разочаровались в своих прежних чувствах и поступках и стали заядлыми «красными»2. Эту метаморфозу не видела и не хотела видеть марксистско-большевистская критика, объясняя ее тем, что «во время работы над романом «Восемнадцатый год» писатель уже видел великую спасительную силу единения лучшей части интеллигенции с народом»3. Возможно, именно Вадим Рощин воплощает в себе «ту часть русской интеллигенции, которая после победы Октябрьской революции пережила период
1 Кондаков И. Наше советское «все» (Русская литература XX века как единый текст). // Вопросы литературы, 2001. Июль-август. С. 15.
2 Бунин И. Третий Толстой, цитирую по ст. Кондакова. С. 37.
3 Смирнова Г. Трилогия А.Н.Толстого «Хождение по мукам». М., 1976. С. 29.