Феномен праведничества в художественной картине мира Л.Н. Толстого

• Автор: Тарасов, Андрей Борисович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 388 с.

Глава 1. Художественное изображение мира праведничества: социокультурная функция литературы XIX века
§ 1. Праведничество как социокультурный феномен
§ 2. Отражение феномена праведничества в художественной литературе XIX века
Глава 2. Праведники и праведничество — ценностное «ядро» художественной картины мира Л. Н. Толстого
§ 1. Проблематика праведничества и типология праведников в художественном мире Л. Н. Толстого: от повести «Детство» до
романа «Анна Каренина»
§ 2. «Духовный перелом» Л. Н. Толстого и трансформация его картины мира: новые формы изображения мира праведничества
§ 3. Онтологические и гносеологические основы художественной картины мира Л. Н. Толстого
Глава 3. Феномен праведничества в поздних произведениях Л. Н. Толстого
§1.0пыт художественного осмысления праведничества и
лжеправедничества в позднем творчестве Л. Н. Толстого
§ 2. Литературная «лаборатория» праведничества Л. Н. Толсто-

го: художественный анализ процесса падения и воскресения
человека
§ 3. Оппозиция «божеское — человеческое» как итоговые координаты осмысления феномена праведничества Л. Н. Толстым
Заключение
Список использованной литературы
Приложение
Приложение
Приложение

1. Актуальность исследования. В современном научном сообществе ни у кого не вызывает сомнение тот факт, что Л. Н. Толстой через художественное слово выражал социально значимые философские идеи о Боге, мире и человеке. На протяжении всей своей литературной деятельности Толстой с помощью разных художественных средств и образов стремился к наиболее точному, яркому и понятному читателю изображению своего главного героя — правды. Об этом герое писатель сказал еще в начале творческого пути — в «Севастопольских рассказах». Поэтому, думается, не без основания С. Л. Франк в речи, названной «Памяти Льва Толстого», высказал следующее суждение: «Толстой — пророк, который не знает иных мерил, иных точек зрения и оценок, кроме правды и праведности»1.
Анализируя современное состояние и перспективы развития гуманитарных наук, можно с уверенностью утверждать, что наметилась устойчивая тенденция к смещению исследовательского интереса ученых в сторону осмысления духовной жизни человека. Красноречивым тому подтверждением является, к примеру, эволюция такой науки, как филология.
Филологическая наука 1990-2000-х годов пришла к пониманию необходимости создания новой концепции русской литературы, которая в полной мере учитывала бы религиозные (христианские) истоки творчества писателей. В декабре 2005 г. на «круглом столе» «Религиозное литературоведение: обретения и
1 Франк С. Речь «Памяти Льва Толстого» // Русская мысль. — 1910. — Кн. 12. — Отд 2, —С. 141.

воли, а «вычисляющихся» путем анализа всех объективно данных читателю художественно-смысловых связей и акцентов, заложенных в тексте, т. е. «вычисляющихся» из контекста. Поэтому уместно назвать их «контекстуальными праведниками».
В то же время обе указанные группы праведников рассматривались с точки зрения степени приближения героев к артикулированному каким-либо образом идеалу праведничества. Поэтому, с одной стороны, в творчестве Толстого представлены праведники в виде «обыкновенных» людей, связанных с бытом, но не привязанных к нему душой. Такие герои живут активной душевной жизнью, впадают иногда в различные незначительные прегрешения. В. Е. Хализев в статье «Герои времени» и праведничество в освещении русских писателей XIX века» предложил называть подобных положительных героев «живыми душами» в противовес «мертвым душам», классический образец которых дан в одноименной поэме Н. В. Гоголя. Однако вряд ли этот термин можно признать вполне точным, т. к., следуя логике Хализева, «живыми душами» в той или иной степени неизбежно следует признать всех положительных персонажей. Группу названных праведников можно условно обозначить термином «житейские праведники».
С другой стороны, в произведениях Толстого присутствуют герои, которых В. Е. Хализев называет собственно праведниками, почти святыми. Душевно-бытовая сторона их существования, как правило, в значительной степени редуцирована, иногда вообще практически выводится за рамки повествования, и потому внимание читателей сосредотачивается на их духовном облике, на их «житии».
В упоминавшейся нами статье В. Хализева, О. Майоровой «Лесковская концепция праведничества» из сборника «В мире