Трагизм мироощущения в эмигрантской поэзии Георгия Иванова

• Автор: Гапеенкова, Марина Юрьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Нижний Новгород
• Количество страниц: 184 с.

1. Эмигрантская поэзия Георгия Иванова в оценке критики Русского Зарубежья
2. Эмигрантская поэзия Георгия Иванова в оценке современной российской критики
ГЛАВА
ТРАГИЧЕСКОЕ МИРООЩУЩЕНИЕ КАК ПРОБЛЕМА
1. Трагическое мироощущение как проблема
2. Эмигрантская поэзия Г.Иванова и проблема трагического мироощущения в литературнокритическом контексте XX века
ГЛАВА II
ГЛУБИННАЯ ОСНОВА БЫТИЯ КАК БЕЗДНА И ХАОС
1. Характеристики глубины бытия
2. ЧЕЛОВЕК В ГЛУБИНЕ БЫТИЯ
3. ВИДИМЫЙ мир как преддверие вечной смерти
ГЛАВА III
ВИДИМЫЙ МИР КАК НЕПРОЧНОЕ ПОКРЫВАЛО ГЛУБИННОГО ХАОСА БЫТИЯ
1. Действие космического хаоса в судьбе России
2. ДЕЙСТВИЕ космического хаоса в установлениях времени и пространства
3. действие космического хаоса в судьбе видимого мира как торжество «вечной бессмыслицы» БЫТИЯ
4. Действие космического хаоса в судьбе поэта
ГЛАВА IV
НОВАЯ, ПРЕОБРАЖЕННАЯ ЖИЗНЬ КАК РАЙ
1. Неприятие глубинного хаоса бытия
2. Музыка как душа человека и душа мира
3. Весна как мечта о жизни и обреченность смерти
4. Ожидание чуда как надежда на рай
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Источники
2. Трагическое мироощущение как проблема
3. Критика русского Зарубежья
4. Современная российская критика

Явление Русского Зарубежья, одному из лучших представителей которого посвящена предлагаемая работа, уникально: более полувека, находясь вдали от Родины, русские эмигранты видели свою миссию в сохранении русской культуры и - шире - самой русскости. В настоящем исследовании не ставится цель определить, насколько им это удалось, однако представляется бесспорным, что традиции русской литературы, науки, философии, богословия были продолжены эмиграцией, и продолжены на очень высоком уровне. Усилие, затраченное на это продолжение людьми, которые были свидетелями того, как русская культура исчезала, мы до сих пор в должной мере не оценили. Литературу эмиграции называют «возвращенной», но она по большей части остается пока еще не востребованной - особенно те ее образцы, в которых, как в поэзии Г.Иванова, выражено чувство катастрофы. Тем не менее, именно присутствие этого чувства в литературе Русского Зарубежья делает ее изучение актуальным: оно дает возможность понять, что происшедшее с Россией в 1917 году - не просто печальная страница истории, а подлинная трагедия, которую, может быть, долго не удастся изжить. Надо постараться не отворачиваться от нее и от тех, кто ее увидел, если мы хотим быть частью «вечной, непреходящей России»'.
В настоящем исследовании предпринимается попытка осветить одну из самых неразработанных проблем, касающихся творчества Г.Иванова, -проблему трагического мироощущения поэта.
Материалом исследования стала поэзия Георгия Иванова периода эмиграции, пять книг его стихов: «Розы» (1931 г.); первый раздел книги «Отплытие на остров Цитеру. 1916 - 1936. Избранные стихи» (1937 г.), составленный из стихотворений, ранее публиковавшихся только в
1 Иванов, Г. Собрание стихотворений: В 3 т. Т. 3./Г. Иванов.-М.: Согласие, 1994. -КВЦ-5-8б884-022-4. -С. 611.

периодических изданиях; «Портрет без сходства», включающий цикл «Rayon de rayonne» (1950 г.); «1943 - 1958. Стихи» (1958 г.), последняя подготовленная к изданию самим Г.Ивановым книга, содержащая, помимо нового поэтического цикла «Дневник», несколько измененные «Портрет без сходства» и «Rayon de rayonne»; «Посмертный дневник», объединивший стихотворения, написанные в последние месяцы жизни поэта и изданные в полном объеме только в 1975 году; и, наконец, стихи, не включенные Г.Ивановым в сборники, часть которых вошла в современные собрания сочинений поэта.
Объектом анализа является трагическое мироощущение поэта, получившее самое многообразное выражение в избранном литературном материале.
Предметом исследования стал трагизм мироощущения в эмигрантской поэзии Г.Иванова при изображении: а) глубинной основы бытия (хаокосмос); б) видимого мира; в) идеальной, преображенной жизни как рая.
Цель предлагаемой работы - определить истоки, содержание и характер трагического мироощущения в поэзии Г.Иванова, трансформацию этого мироощущения под воздействием «вечной бессмыслицы» хаокосмоса, исторических законов бытия и выявить возможные средства его преодоления на пути к новой, преображенной жизни, к раю.
Поставленные цели определяют задачи исследования, которые сводятся к следующему.
1. Выявить терминологическое содержание трагического мироощущения, его специфику и объем, отличие от миросозерцания, связь с трагическим как фундаментальной содержательной эстетической категорией и степень ее изученности в русской эстетике и критике XX века, а также в трудах, посвященных исследованию творчества Г.Иванова.

существующие лишь постольку, поскольку. Настоящее - Рим, Москва, гитлеровский Берлин. Хозяева жизни - Сталин, Муссолини, Гитлер. Объединяет этих хозяев, при некотором разнообразии форм, в которых ведут они свое «хозяйство», совершенно одинаковое мироощущение: презрение к человеку»1.
Русская революция стала предельным торжеством этого презрения, торжеством тех, кто привык «любить человечество по-маратовски»2. Как пугающий призрак, который мерещился когда-то ученикам кадетского корпуса, «она была безымянна, туманна, она светилась тихим леденящим светом абсолютного зла»3. Для Г.Иванова революция - это именно отсвет абсолютного зла: «Страшный призрак ... победил. Он плывет уже не над детским дортуаром - он плывет над бесконечной Россией»4.
Эта позиция Г.Иванова близка и позиции К.Леонтьева, тоже увидевшего в современном мире катастрофичность, несвободу и презрение к человеку («Верят в человечество, в человека не верят больше»5). Правда, Г.Иванова отталкивала привязанность К.Леонтьева к «силе»: он был слишком подавлен «торжеством» силы - над Россией, надо всем, что «грациозно и легко», над слабостью мира. Эта подавленность не позволила ему понять, что «сила», о которой писал К.Леонтьев, призвана к сопротивлению именно тому злу, от которого пострадала Россия, которое мучает мир.
Между тем, подобно Ф.Тютчеву, К.Леонтьеву и И.Ильину, Г.Иванов не принял не только большевизм, он отверг тот принцип абсолютного зла, частным проявлением которого все они считали революцию. Зло было для них действительной, хотя и не всепобеждающей силой. Не всепобеждающей, поскольку сила зла все-таки «представляет собою не что иное, как истинное
1 Иванов, Г. Собрание стихотворений: В 3 т. Т. 3. / Г. Иванов. - М.: Согласие, 1994. - 18В№-5-86884-022-4. -С. 560-561.
2 Белинский, В.Г. Письмо проф. Боткину от 28 июля 1841 года / В.Г. Белинский // Собрание сочинений: В 9 т. Т. 9. / В.Г. Белинский. - М.: Художественная литература, 1982. - С. 605.
3 Иванов, Г.В. - Указ. изд. - С. 364.
4 Там же.-С. 373.
5 Леонтьев, К. О всемирной любви. Речь Ф.М.Достоевского на Пушкинском празднике. - / К.Н. Леонтьев // Восток, Россия и Славянство. - М.: Республика, 1996. -18ВИ 5 -250 - 01870-X. - С. 317.