Поэтика русской прозы конца ХХ - начала ХХ1 вв.: перволичные повествовательные формы.

• Автор: Кучина, Татьяна Геннадьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Ярославль
• Количество страниц: 344 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Методология исследования форм перволичного
повествования в литературоведении XX века
Глава 2. Стилевые ресурсы перволичного повествования в
романной прозе конца XX - начала XXI в
§ 1. Семантическая амбивалентность повествования в романе Владимира Маканина «Андеграунд, или Герой нашего времени»
1.1. Проблема нарративной компетентности героя-рассказчика в романе Владимира Маканина «Андеграунд, или Герой нашего времени»
1.2. Литературный фон повествования. Мотивы двойничества в
романе
§2. Повествователь-вуайер: визуальная поэтика Николая Кононова («Похороны кузнечика» и «Нежный театр»)
2.1 .Оптическая метафора в повествовательной структуре текста
2.2 Слово и тело; идиолект телесности в прозе Николая Кононова.
«Я» как «Другой»
Глава 3. Повествовательная структура текстов с ономастическим
тождеством автора и персонажа
§ 1. Формы объективации авторского присутствия в
художественном тексте
§2. «Говорящие фиктивны, но говоримое реально»:
повествовательный акт как онтологическое событие в прозе
Михаила Шишкина («Взятие Измаила» и «Венерин волос»)
2.1. Многосубъектность повествования в романах Михаила
Шишкина
2.2. Мотивная структура повествования. Автобиографические
мотивы как проекции историй романных персонажей

2.3. Narratio contra Tanatos: «воскрешение словом» как ключевая
интенция «я»-повествователя
§3. «Подлинная жизнь» Сергея Довлатова: «литературность» как критерий аутентичности автобиографического метатекста
3.1. «Я»-повествователь и автобиографический герой в прозе
Сергея Довлатова
3.2. Повествовательное конструирование прошлого в прозе Сергея
Довлатова
§4. Рубен Давид Гонсалес Гальего: документальное письмо как
фикциональный нарратив
Глава 4. «Я» - «не-я»: субъект повествования и повествовательные
нормы non-fiction
§1. Фактуальный и фикциональный аспекты автобиографического
повествования в литературе конца XX - начала XXI в
§2. «Я»-повествователь как ненадежный читатель автобиографического претекста в русской прозе конца XX - начала
XXI в
§3. «Чужая речь мне будет оболочкой»: автопортрет в
литературном интертексте
Заключение
Библиографический список

ВВЕДЕНИЕ
«Я, я, я! Что за дикое слово! Неужели вон тот — это я?»1 - так Владислав Ходасевич в стихотворении «Перед зеркалом» обозначает несовпадение умозрительного «я» и того образа, который доступен глазу. «Я ли я или не я?» - иронически переспрашивает себя герой по фамилии Лосев из стихотворения Льва Лосева («Повстречался мне философ в круговерти бытия. Он спросил меня: «Вы - Лосев?» Я ответил, что я я. И тотчас засомневался: я ли я или не я...»2). «Я - другой» («Je est un autre»3), -настаивал когда-то и Артюр Рембо. На язык логических понятий лирические откровения поэтов были переведены во второй половине XX века: Жак Лакан определил нетождественность «я» самому себе через категории «реального» (le reel) и «воображаемого» (l’imaginaire), а Поль Рикер утвердил непреодолимую инаковость «я» в программной работе «Я как другой» («Soi-même comme un autre», 1990).
В культуре последних десятилетий XX века представление о раздробленности «я», утрате аутентичности стало едва ли не общим местом. «Кризис идентификации»4 (лучше сказать, кризис самоидентификации) стал самостоятельным термином в философских работах нескольких последних десятилетий (авторство термина принадлежит Дж. Уарду) и по своему содержанию теснейшим образом связан с идеей недостижимости тождества субъекта сознания с самим собой. Примечательно, что одним и тем же заглавием - «В поисках утраченного “Я”» - для своих работ, вышедших
1 Ходасевич, В. Колеблемый треножник: Избранное. - М.: Советский писатель, 1991.-С.81.
2 Лосев, Л.В. Собранное: Стихи. Проза. - Екатеринбург: У-Фактория, 2000
С.299.
3 Rimbaud à Georges Izambard // Rimbaud, A. Oeuvres complètes. - Paris, 1972
P. 249.
4 Более подробно см. словарную статью «Идентификации кризис» в «Новейшем философском словаре» (Минск, 2003). Автор статьи - М.А.Можейко.
understanding»1. Напряженно вглядывающиеся друг в друга отражения автора и героя (и при этом друг друга не узнающие) как структурная модель автобиографии — зримая метафора, вполне отвечающая духу деконструкционистского анализа текста.
Таким образом, идее автобиографического пакта (и, соответственно, молчаливой договоренности о взаимном доверии между автором и читателем) П.де Ман противопоставляет невозможность доверия автора самому себе и необязательность для читателя соглашаться с авторскими декларациями. Вместо автопортрета писателя читатель все равно получит, в терминах П.Рикера, лишь «рефигурированное» авторское «я». Его самоидентификация в нарративе проблематизируется (например, П. Рикер даже говорит о «герменевтике недоверия»); полномочия же читателя резко ограничиваются. Вопрос и до сих пор остается открытым: если, с точки зрения Ж.Женетта или Б.Мэндела, именно читатель принимает решение о фикциональности текста, то, с точки зрения Дж. Серля, лишь авторской волей определяется принадлежность произведения к фактуальным или фикциональным текстам, а К. Хамбургер вообще отдает эту прерогативу самому тексту2.
Однако пока речь шла в основном о паратекстуальных маркерах фактуального и фикционального повествования. Не меньшую значимость для исследования «я»-повествования имеет и проблема разграничения двух разных режимов наррации на основе внутритекстовых - собственно нарратологических - параметров. Обсуждение вопроса ведется на протяжении нескольких десятилетий, однако выдвигаемые разными учеными (Кэте Хамбургер, Филиппом Леженом, Жераром Женеттом,
1 «Зеркальная структура встраивается в текст, в котором автор провозглашает себя предметом собственного понимания» (Ibid.).
2 См., в частности, ее монографию: Hamburger, К. The Logic of Literature. — Arm Arbor: Indiana University Press, 1973. P. 80-105.