Человек в контексте повседневности : от масс к индивиду

• Автор: Снарская, Екатерина Валерьевна
• Шифр специальности: 09.00.11
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2014
• Место защиты: Казань
• Количество страниц: 179 с.

Глава I. Феномены массы и повседневности в социальной теории и философии
1.1. Понятие массы в социальной теории модерна
1.2. Концепция повседневности в традиции социальной феноменологии и за
ее пределами
Глава II. Конечные области значения как содержательный контекст существования масс
2.1. Массы в горизонте повседневности как конечной области значения
2.2. Отношение масс к специализированным конечным областям значения.
Глава III. Трансформирующаяся повседневность как предпосылка индивидуализации человека масс
3.1. Нравственность в повседневности: на пути индивидуализации человека масс
3.2. От масс к индивиду: переосмысление теоретических оснований
феномена масс в ситуации эпохи постмодерна
Заключение
Список использованных источников и литературы

Актуальность темы исследования обусловлена двумя группами причин. Первая группа связана с характером современного общества, которое диагностируется чаще всего как массовое общество или общество потребления. Отметим, что последняя характеристика также связана с процессами омас-совления. Учитывая, что теоретическая маркировка феномена часто накладывает на него серьезный отпечаток, например, усиливая черты массовиза-ции, мы видим в социальной реальности тенденцию к нивелированию индивида. В то же время в обществе обнаруживается дефицит форм и пространств проявления индивидуальности, хотя очевидно, что преодоление массовиза-ции общественных процессов требует выхода на авансцену истории сознательного индивида, способного взять на себя ответственность если не за общество, то за самого себя.
Вторая группа причин связана с состоянием самой социальнофилософской теории, в которой наблюдается некоторое несоответствие теоретического инструментария характеру феноменов, которые подвергаются анализу. Другими словами, нам нужно ответить на вопрос, можно ли исключительно теоретическими средствами модерна «схватить» постмодернистские (и даже пост-постмодернистские) формы социальной реальности? Этот вопрос в несколько провокационной форме поставлен, например, Ж. Бодрий-яром, который пишет о том, что масса не схватывается ни политическим, ни социологическим инструментарием. Но масса эпохи «пост-» отнюдь не тождественна массам эпохи модерна. Если массы были способны репрезентироваться, описываться социологически и политически, то масса - именно эволюционирующая масса эпохи постмодерна - этими категориями не схватывается. Ответ на поставленный вопрос, таким образом, требует скрупулезного и бережного анализа самой социальной теории (социальной философии в том числе).

Сегодня в рамках социально-философской теории наблюдается возросший интерес к проблеме повседневности. В этом плане становится важным не просто необходимость возвращения к опыту анализа повседневности, реализованному классической социальной теорией, но и переосмысление этого опыта в свете новых социальных и культурных реалий. Отметим, что в современной социальной философии повседневность представлена в двух версиях. Первый вариант - жизнь man on the street. Такой вариант сформировался в результате дискуссии о предмете социальной философии, прошедшей на страницах журнала «Личность. Культура. Общество» в первом десятилетии XXI века. В рамках этой дискуссии Е.А. Тюгашев высказал версию о том, что социальная философия сегодня призвана носить объяснительнорекомендательный характер1, что отождествляет функцию социальной философии с функцией, традиционно приписываемой повседневности (мы имеем в виду ее рецептурность). В этой версии, однако, происходит размывание самой предметности социальной философии.
Второй вариант - это версия, разрабатываемая, например, В.Е. Кемеро-вым. Он пишет о том, что повседневность есть важный контекст человеческого существования, не лишенный бытийственных и метафизических оснований, а потому его анализ должен стать реальным предметом социальной философии2.
Связь повседневности и процессов омассовления, выявленная в результате взаимного наложения социальных теорий, оказывается достаточно очевидной. Однако мы обнаруживаем несколько специфических, не столь явных аспектов. Во-первых, негативные оценки обоих феноменов часто слишком тенденциозны. Во-вторых, выводы, сделанные в эпоху модерна теоретиками модерна, могут быть применены в ситуации post-mo и даже post-post-mo, поскольку оказываются ключом для понимания некоторых универсальных характеристик человека сегодня. А. Данто отмечал, что пересечение теорий да1 Тюгашев Е. А. Проблема предмета социальной философии
" Кемеров В. Е. Связность обшествознания и проблематизация повседневности / В. Е. Кемеров // Социемы: журнал по социальной философии и методологии обшествознания. - 2003. - № 9. — С. 12—15.

исследователя к той самой феноменологической установке, которая оказывается фундированной в философии: в преодолении логических конструктов «разобрать» исторический и логический завал до основания, фактически — до той самой повседневности, точнее - до повседневного человека, но при этом (что парадоксально) обнаружить там картезианского субъекта.
Итак, методологические принципы, которые позволили выделить повседневность в качестве важного объекта исследования, были заложены уже основателем феноменологии Э. Гуссерлем, но наиболее детально и разносторонне разработанная концепция повседневности была создана его последователем, крупным австро-американским социологом и социальным философом Альфредом Шюцем. Шюц, развивая свои идеи в русле феноменологической традиции, апеллирует к понятию «социальная группа», исследуя которую ищет ответа на вопрос: как в ней возможно существование индивида? Этот индивид, в каком бы ракурсе его не рассмотрели - с точки зрения философии или социологии - окажется тем самым картезианским субъектом, рассмотренным в аспекте его возможности или невозможности. Помимо работ Шюца, методологическим основанием нашего подхода к повседневности стало произведение двух других представителей феноменологической традиции в социологии и социальной философии П. Бергера и Т. Лукмана «Социальное конструирование реальности». Исходные исследовательские принципы данных авторов очень близки подходу Шюца, на труды которого они опираются как на один из главных источников своей методологии92. Следует отметить, что сам Шюц при разработке отдельных аспектов собственной концепции повседневности опирается не только на наследие Гуссерля, но и, в частности, на идеи А. Бергсона93, У. Джемса94, Дж. Г. Мида95 и Дж. Дьюи96.
1,2 Бергер П. Социальное конструирование реальности: трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. — М.: Моск. филос. фонд: Медиум, 1995. — С. 4.
41 Шюц А. Мир, светящийся смыслом: пер. с нем. и англ. / А. Шюц. — М.: РОССПЭН, 2004. — С. 369, 384, 406—407, 409 и др.
44 Там же. С. 304-305,350-353,401-402.410 и др.
45 Там же. С. 379,410-411,417 и др.
1,6 Там же. С. 300.40 8-409, 496 и др.