Онтология произведения искусства. Интерпретация поэзии у Мартина Хайдеггера

• Автор: Апаева, Алёна Юрьевна
• Шифр специальности: 09.00.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2015
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 211 с. : ил.

Содержание
Введение
Глава 1. Онтология произведения искусства
§ 1. Исток творения искусства и исток здесь-бытия
§ 2. О феномене пространства в искусстве
Глава 2. Истолкование поэзии Фридриха Гёльдерлина у Мартина Хайдеггера
§ 1. Открытие поэзии Фридриха Гёльдерлина
§ 2. Толкование стихотворения «Германия»
§ 3. Толкование пяти тезисов о поэзии
§ 4. Толкование стихотворения «Возвращение на родину. К сородичам»
§ 5. Толкование стихотворения «Как в праздник...»
§ 6. Другие произведения Гельдерлина и другие герменевтические подходы.
Глава 3. Мартин Хайдеггер и Платон о поэтах и поэзии
§ 1. Платон о поэтах и поэзии
§ 2. Мартин Хайдеггер о поэтах и поэзии
Глава 4. Опыт истолкования поэзии Э. Мёрике и Г. Тракля у М. Хайдеггера
§ 1. Дискуссия между М. Хайдеггером и Э. Штайгером по поводу толкования стихотворения Э. Мёрике
§ 2. Звон тиши различия как событие языка. Толкование М. Хайдеггером стихотворения Г. Тракля
Заключение
Библиография

Введение
Наше исследование посвящено онтологии произведения искусства и интерпретации поэзии у Мартина Хайдеггера. В названии темы уже поставлены ряд вопросов, на которые необходимо найти ответы. Что значит онтология искусства? Онтология - это философское учение о бытии, сущем. Искусство — это творческий подход к миру, творческая деятельность. Слово о сущем и опыт творчества в выражении «онтология произведения искусства» соединены, но так, что его смысл получается двояким. Данное выражение мы можем понимать, как в субъективном значении, так и в объективном. Мы можем понимать под ним, как нашу способность сказать слово (логос) о бытии искусства, так и способность самого искусства сказать слово о бытии и, прежде всего, о бытии того сущего, которое оно творит.
В нашем исследовании мы не решаем дилемму - философия должна учить искусство или философия сама должна учиться у искусства? Мы не рассматриваем лишь одну сторону проблемы. В нашем исследовании мы пытаемся в возможной полноте охватить проблему и рассмотреть ее со всех сторон. Поэтому когда мы говорим о бытии искусства у Хайдеггера, то мы не можем оставить без внимания бытие того сущего, которое выносит суждение относительно сущности искусства, то есть мы не можем оставить без внимания экзистенциальную аналитику здесь-бытия (Dasein). Когда же мы говорим об искусстве как истоке истины бытия, то мы не можем оставить без внимания то революционное понимание истины, к которому приходит Хайдеггер, возвратившись в своем мышлении к той экзистенциальной ситуации, в которой находились древние греки, ибо именно в Древней Греции начинает развертываться та история бытия, к которой сущностно принадлежит западный мир, а именно из истории бытия и выводится истина бытия.
Хайдеггер обнаруживает след бытия в раннем греческом мышлении. Этот след бытия становится уже малозаметным в философском мышлении Платона, который затемнил ее облик посюсторонней идеей, и уже совсем исчезает в пору расцвета метафизического мышления. В качестве альтернативы господству метафизики появляется фигура поэта скудного времени, Фридриха Гёльдерлина, воспевшего в своей поэзии странствие в чужое и возвращение в родное, в Германию. Его, поэта-отшельника, Хайдеггер превознес до подлинного поэта

немцев, ведь, как полагает философ, он открыл в своей поэзии историческое бытие немецкого народа, связав нить времен, ибо, как и сущность бытия отдельного человека, так и сущность бытия народа, как уже было сказано, можно определить из времени. Но если время отдельного человека неимоверно мало, то время народа неимоверно велико, оно значительно превосходит время, которое дано человеку. Но и само время сынов земли превосходит другое время - время природы, - которая в поэзии Гельдерлина именуется святой.
Наше исследование мы начали с рассмотрения экзистенциальной аналитики здесь-бытия и опыта искусства, благодаря которому его бытие преображается - выходит из повседневности в ту область, в которой свечение бытия становится наиболее ярким. По в этом свечении бытия собирается и здесь-бытие народа. Оно собирается благодаря зову поэзии, этого изначального языка и истока всех искусств, в котором еще слышится, как голосят вещи из существа своей сущности. Возвращаясь к самим вещам, мы действуем феноменологически. Действуя феноменологически, мы открываем бытийный мир вещей. Мы открываем, как бытие отдельного произведения искусства, так и бытие отдельного человека.
Поэт в своем бытии, в своем здесь и сейчас присутствии, занимает срединное положение между богами и людьми. Его творения, его поэзия, если она действительно поэзия бытия, а не поэзия видимости, - это божественный знак для народа. Поэт «речет» на языке богов. Но если Боги в современную эпоху и нужны ли они людям? В истории бытия время оскудело, ибо оно не наполнено больше божественным присутствием: старые боги уже покинули мир, а новые еще не пришли. Но поэзия Гёльдерлина, открывшегося богам, учреждает новое время, в которое снова могут вернуться боги для возрождения исторического бытия народа.
В лекциях, посвященных Фридриху Гёльдерлину, Мартин Хайдеггер ищет новые пути для толкования и постижения поэтических произведений в целом. Постижение собственно поэтического в поэзии и его отличение от непоэтического происходит как феноменологическая редукция сложившейся традиции толкования стихотворений. В создаваемой Хайдеггером новой методологии формируется и новый понятийный аппарат. Новый метод герменевтики поэзии Хайдеггер будет применять и в последующие годы при толковании произведений других поэтов.

фактов, и в нем, как пишет Дэвис, «нет никакой предустановленной гармонии» , которая создавалась бы именно для нас, ибо гармонию мы должны создать сами как мыслящие существа, сообразуясь с нашими возможностями разума. Мы сами должны создать идеальные жизненные планы, ибо мы изначально обладаем метафизической способностью - способностью создания должного бытия.
Мысля здесь-бытие в качестве идеального проектировщика, мы отчасти соглашаемся с интерпретацией здесь-бытия в качестве субъекта, данной Дэвисом. Здесь-бытие и не может быть лишен субъективного начала, ибо, набрасывая возможности для воплощения своего жизненного проекта, он всегда сообразуется с определенным пониманием мира, возможным только благодаря актам сознания, а именно, актам индивидуального сознания.
На действующую сторону здесь-бытия обращает внимание и немецкий исследователь М Л. Зихэнэдер (М.Л. Sicheneder), который полагает, что Хайдеггер превращает субъекта «Я-мыслю» в здесь-бытие, бытийствующего в мире84. Подобная трансформация или, на языке Хайдеггера, редукция субъекта означает возведение его к изначальной целостности, восстановление его полного единства. Такое единство здесь-бытия становится «всеобъемлющим бытием»85, ибо его бытие перестает быть обособленным и отчужденным, но сопричастным целостности самого Бытия, подлинным бытием в мире. Здесь-бытие, водящий в мире, всегда остается здесь-бытием мыслящим. Две эти установки — мышление и бытийствованне, - равно принадлежат существу здесь-бытия, составляют его единство. Как пишет Зихэнэдер, «две категории ‘Я-мыслю’ и ‘бытие-в-мире’ должны быть связаны в генетически развивающемся однонаправленном движении»86.
Действующая и мыслящая стороны приходят в здесь-бытии к единству и согласию. Мыслящая сторона - это единство понимания и истолкования. Понимание, как априорное условие дальнейшего истолкования, соотносит здесь-бытие как с внешним, так и с внутренним миром - душой. Внутренний мир здесь-бытия, однако, не может раскрыться без внешнего мира, он должен быть
23 Ebd. Р. 166.
84 Sichernder (.А. Transzendenz und Wahrheit : Ein Deutungsversuch der Begriffe Seinslichtung u. Seinserhellung anhand der Interpretationen von Martin Heidegger u. Karl Jaspers zur Kantischen Transzendentalphilosophie: Inaug.-Diss. Bonn, 2000. S. 40.
25 Ebd. S. 59.
86 Ebd. S. 60.