Кадровая революция в партийной номенклатуре на Урале в 1936-1938 гг.

• Автор: Колдушко, Анна Анатольевна
• Шифр специальности: 07.00.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Пермь
• Количество страниц: 222 с.

1. Введение
2. Партийная номенклатура на Урале накануне «Большого террора»
2.1. Общая характеристика региональной партийной номенклатуры (структура, состав, организация, управление) в 1920 - первой половине 1930-х гг
2.2. Генезис репрессивной политики против партийной номенклатуры: социальные и институциональные аспекты
3. Изменения партийной номенклатуры на Урале в процессе репрессий
3.1. Репрессии против партийной номенклатуры в 1937 - 1938 гг
3.2. Новая региональная партийная номенклатура 1938-1941

4.3аключение
5. Источники и литература
6. Приложения

Актуальность темы исследования. В истории советской номенклатуры особое значение приобретают моменты разлома - этапы кадровых революций, в процессе которых становятся явственными внутренние механизмы ее формирования, способы деятельности, скрытые стороны ее существования. Кадровые обновления составляют необходимый элемент политических процессов и в современном обществе. Утверждение властной вертикали в последние годы сопровождается существенными изменениями в кадровом составе государственных учреждений.
Советская номенклатура обладает своей собственной долгой историей, не завершенной и в настоящее время. Современная политическая элита унаследовала от нее не только кадры, но и образцы поведения, а с ними принципы функционирования и символические практики отправления власти.
В этом отношении исключительный научный интерес и историческую ценность представляет исследование проблемы состава, структуры, поведения региональной партийной номенклатуры в период массовых репрессий 1936-1938 гг. В течение трех лет произошло коренное обновление партийных кадров на всех ступенях властной пирамиды. Несмотря на обилие книг, посвященных этим событиям, остаются нерешенными множество вопросов, касающихся социальных причин, повлекших за собой политическую и жизненную катастрофу для тысяч крупных, средних и мелких функционеров, верно служивших режиму, а также социальных техник, при помощи которых происходила ротация кадров, и ее социальных последствий.
Недостаточная изученность темы определила объект и предмет исследования, постановку целей и задач диссертационной работы.
Степень разработанности проблемы.
Тема ротации партийных кадров в 1936 - 1938 гг. в отечественной литературе последнего пятидесятилетия изучалась в контексте большого террора. Исследовательские подходы к ней в советскую эпоху во многом опреде-

лялись политической конъюнктурой. Амплитуда оценок двигалась между двумя крайними точками. В «Кратком курсе истории ВКП(б)» кадровая революция изображалась как изгнание кучки преступников из руководящих кресел, встреченное одобрением народных масс1. В докладе Хрущева на XX съезде КПСС весь большой террор изображался как уничтожение старых партийных кадров, преданных делу социализма: «Именно в этот период ... сложилась практика массовых репрессий по государственной линии сначала против противников ленинизма - троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев, давно уже политически разбитых партией, а затем и против многих честных коммунистов, против тех кадров партии, которые вынесли на своих плечах гражданскую войну, первые, самые трудные годы индустриализации и коллективизации, которые активно боролись против троцкистов и правых, за ленинскую линию партии»2.
После XX съезда набрал силу процесс политической реабилитации высокопоставленных номенклатурных деятелей. Историки Урала опубликовали первые биографические очерки, выдержанные в агиографическом жанре, о знаменитых партийцах: И.А. Наговицыне, М.Н. Уфимцеве, В.К. Блюхере, секретаре Свердловского обкома ВКП (б) И.Д. Кабакове и др.3 Конец карьеры героев очерков и статей обозначался ритуальной формулой: «Пал жертвой клеветы и репрессий в период культа личности Сталина». В последующий период, охарактеризовавшийся почти полным исключением из литературы темы репрессий против номенклатуры; из новых изданий биографических очерков исчезли всякие упоминания о дальнейшей судьбе видных партийцев.
Собственно историческое изучение проблемы репрессий против номенклатуры в отечественной историографии начинается с конца 1980-х гг. Спектр изучения проблемы на сегодняшний день представлен в различных
1 См.: Краткий курс истории ВКП(б). М., 1938.
2 Доклад Первого секретаря ЦК КПСС тов. Хрущева U.C. XX съезду КПСС «О культе личности и его последствиях» // Известия ЦК КПСС. 1989. №3. С. 128-170.
3 Романов В.Я. Иван Кабаков. Свердловск, 1965; Плотников И.Ф. Десять тысяч героев: Легендарный рейд Уральских партизан во главе с Блюхером В.К. М., 1976 и др.

украинцы и представители прибалтийских народов (по 1,2%), но исчезают евреи и немцы1, что, вероятно, явилось следствием борьбы с троцкизмом.
Как видим, партийный руководящий состав Свердловской области был многонациональным, но не отражал национальный состав региона (отсутствие в руководстве, например, коми-пермяков).
Одним из важных стратегических параметров номенклатуры было участие женщин в руководстве местными партийными органами. Отметим, что декларируемое выдвижение женщин на руководящую работу и их реальные властные позиции существенно отличались. Удельный вес женщин на руководящей работе снижался по мере возрастания уровня руководства. Так, по данным на 25 апреля 1935 г. 2,5% женщин занимало пост первого секретаря райкома ВКП(б), 4,8% - второго секретаря и 6,1% - третьего секретаря.
Степень ротации руководящих партийных кадров, опыт руководящей работы характеризует один из параметров социального портрета пермской партийной номенклатуры - стаж ответственной работы и продолжительность работы в должности секретаря горкома или райкома партии.
Практика постоянных перебросок и обеспечение быстрой вертикальной мобильности руководящих кадров поддерживали неизменно высокий уровень ротации номенклатуры.
В нашем распоряжении имеются данные о стаже руководящей партийной работы ответственных секретарей райкомов партии Пермского округа Уральской области. Так, если в 1924 г. треть из них имела стаж руководящей работы до 1 года, то к 1929 г. эта цифра увеличивается более чем в 2 раза. Вместе с тем, снижается доля руководящих работников со стажем от 1 до 3 лет: с 46,67% до 16,13% (т.е. почти в 3 раза). Количество партийных работников со стажем более 3 лет было небольшим, и к концу 1920-х гг. стало совсем незначительным: с 13,33% в 1924 г. до 7,89% в 1929 г., т.е. уменьшилось в 1,7 раза2. К сожалению, используемые данные не позволяют сделать стро1 Подсчитано по: ЦДООСО. Ф.4. Оп. 7. Д. 254. Лл. 106.-51.
2 Подсчитано по: ГОПАПО. Ф.2. Оп.1. Д. 24. Л. 2-3; Д. 135. Лл. 9 об.-10; Оп. 6. Д. 190. Лл. 92-92 об.