Концепция истории А. Кожева: опыт историко-философской реконструкции

• Автор: Юрганов, Александр Александрович
• Шифр специальности: 09.00.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Краснодар
• Количество страниц: 130 с.

Содержание
Содержание
Введение
Глава 1. Исходная двусмысленность понимания истории в концепции Кожева: контрастное прояснение посредством философских учений Гегеля, Маркса и Хайдеггера
1.1 Форма и содержание исходного образа истории в концепции Кожева:
проблема «конечности истории» и «смерти
человека»
1.2 «Атака» Кожева на «онтологический монизм» философии Гегеля и
двусмысленность «конечной» формы сбывания истории
1.3 Проект Кожева по «Гуманизации Ничто» посредством «Желания
Желания» и двусмысленность «Смерти Человека» в Конце
истории
Глава 2. Опыт историко-философской реконструкции концепции истории Кожева как способ преодоления его двусмысленности
2.1 Понятие историко-философской реконструкции
2.2 Опыт формальной реконструкции философии Кожева:
двусмысленность «конечности» истории в контексте отношения концепций Гегеля и Хайдеггера (Понятие и Время)
2.3 Опыт содержательной реконструкции философии Кожева:
двусмысленность «Смерти Человека» в контексте отношения концепций Маркса и Ницше («Бесклассовое общество» и «Воля к
власти»)
Заключение
Библиографический список

Введение
Актуальность темы исследования.
Она обусловлена несколькими моментами.
Во-первых, ощутимым несоответствием между тем влиянием, которое оказала концепция Кожева на современную философскую мысль, и уровнем ее освоения, прежде всего, в России. Во-вторых, специфика развития современной цивилизации делает необходимым осмысления возможных альтернатив исторического развития. Тем более что Кожев известен не только в качестве глубокого исследователя истории философии (и прежде всего немецкой классической философии), но и как один из соавторов проекта общественного развития, во многом реализуемого в современной Европе. В-четвертых, особое внимание обращает на себя предложенная Кожевым «историцисткая» (или «экзистенциальная») интерпретация гегелевской диалектики, позволяющая увидеть новые смысловые аспекты и перспективы дальнейшего её развития.
Степень научной разработанности проблемы.
В. России философское наследие Кожева как таковое остается изученным крайне слабо. Среди работ, посвященных анализу идейных источников и особенностей «неогегельянского» творчества Кожева, следует выделить работу Кузнецова В.Н. «Французское неогегельянство», где автором исследуется влияние на интерпретацию Кожевым «Феноменологии Гегеля» философии Хайдеггера и Гуссерля. Разбору историко-философской аспектов концепции Кожева посвящены послесловие Соколова Б.Г. к произведению Кожева «Введение в Систему Знания, Понятие и Время», а также статья Визгина В.П. «Философия как речь». Диссертации Кожева «Религиозная метафизика В. Соловьева» дается разбор в статье Козырева А.П. Курс лекций Кожева по философии религий Гегеля (в рамках «Введения в чтения Гегеля») рассматривается в статьях Погоняйло А.Г.

Особая роль в переводе, издании и анализе философских работ Александра Кожева принадлежит Руткевичу А.М. В своих статьях он уделяет большое внимание проблемам государства, власти и права в философии Кожева. Критическое разбор интерпретации Кожевым философии Гегеля содержится в работе Вяккеревой С.Д., где она указывает на абсолютизацию автором «Введения» отдельных понятий и упрощение ряда положений философии Г егеля.
Концептуальный анализ философско-политических взглядов Кожева реализуется в статье Тиханова Г., где рассматривает творчество Кожева в контексте ключевых проблем философии Карла Шмита. Так же сравнительный анализ социально-государственных идеалов Ильина И. и Кожева А. содержится в диссертационном исследовании Целикова А.Н.
В статье Россмана В. «После философии: Кожев, "конец истории" и русская мысль» тема «конца истории» в философии Кожева становится предметом тщательного анализа. В ней сравниваются трактовки «конца истории» Фукуямы и Кожева, при этом утверждается, что ключом к прояснению смысла «конца истории» является не фактическое крушение СССР, как полагал Фукуяма, но идея «смерти человека». Автор статьи, впрочем, не развивает заявленного им тезиса.
Шихардин Н.В. в рамках монографии «Гуманистическая парадигма во французском неомарксизме: pro et contra» разбирает влияние идей Кожева на развитие неомарксизма во Франции. Сходной темой занимался также Фокин С.Л. в своей монографии «Жорж Батай в 30-е годы: Философия. Политика. Религия», исследуя влияние, оказанное лекциями Кожева на Жоржа Батая.
Из зарубежных исследователей особо следует выделить работу Доминика Оффре, где скрупулёзно исследуются все хитросплетения биографии Кожева, связь его философских идей и политической
Что касается Смысла (= Цели) Истории, то оба автора видят его в преодолении Отчуждения от человека его подлинно человеческой (= общественной, Всеобщей) сущности; Отчуждение, которое выражается в господстве одних людей над другими. Иными словами, Цель Истории - это революционное освобождение человека от отношений «Господства» и «Рабства»: «История началась в месте с первой схваткой.., которая привела к появлению Господина и Раба. ... И всеобщая история... - это история взаимоотношений между воюющими Господами и трудящимися Рабами. Следовательно, история останавливается в тот миг, когда исчезает различие, противостояние Господина и Раба... когда осуществится синтез.., каковым явится целостный Человек...» [46,С.218-219]'.
Таким образом, нет ничего удивительного в том, что, например, для Батая (впрочем, как и для других слушателей лекций Кожева) «...не было никакого фундаментального разрыва между прочтением Гегеля Кожевым, под которым он по собственному признанию, подписывался обоими руками, и подлинным уроком марксизма» [109,С.138].
2.«Общественное Желание» и Смерть как «предельная возможность»
Но с другой стороны, именно в силу обозначенных только что сходств, со всей очевидностью проступают и принципиальные различия в позициях двух этих мыслителей. Так, для Кожева Целью Истории является все же не уничтожение Частной собственности2, как первопричины (согласно Марксу) разделения на «Господ» и «Рабов», но преодоление человеком Страха смерти, проистекающего из его привязанности или, точнее, отождествлённое со своим наличным (= Частным) бытием. Именно этот Страх и по Кожеву и порождает такое разделение, именно неспособность человека добиться своего Признания и делает из него Раба, «животное», лишенное общественного признания, а, следовательно, Человеческой (=Общественной) сущности: «...жизнь существа, не способного... рискнуть
' Ср. [71,Т. 1,С 422]
‘ Маркс. «В этом смысле коммунисты могут вырази 1ь свою теорию одним положением1 уничтожение частной собственности» [71,Т.4,С.438]